Виктор Пелевин спрашивает PRов
От: Seanat
Тема: Литература - Пелевин
--------------------------------------------------------------------------------
Оригинал расположен на сайте журнал "Советник"
--------------------------------------------------------------------------------
Виктор Пелевин спрашивает:
"Не являются ли современные технологии обработки массового сознания
развитием разработок геббельсовской и сталинской пропаганды?"
--------------------------------------------------------------------------------
В субботу 13 ноября состоялись очередные занятия в PR-лаборатории,
созданной журналом "Советник" и факультетом прикладной политологиии ГУ-ВШЭ.
В них принял участие писатель Виктор Пелевин, которого член Экспертного
совета журнала Алексей Кошмаров в своем письме в редакцию "Советника"
накануне занятий назвал "отражением собственных текстов на т.н. "реальную
жизнь"". Мотивируя свой отказ принять учстие в лабораторных занятиях, г-н
Кошмаров заявил, что "не считает для себя возможным обсуждать с котлетой
принципы кулинарии".
Как показали занятия, точка зрения г-на Кошмарова не лишена серьезных
оснований, как, впрочем, и мнение г-на Пелевина о том, что "кулинар"
Кошмаров никак не застрахован от того, что в один прекрасный момент сам
может превратиться в "котлету".
Подробный отчет о занятиях в PR-лаборатории будет опубликован в
ближайшем номере "Советника". Однако, как нам кажется, вопросы, поднятые
Виктором Пелевиным на занятиях, достойны того, чтобы с ними познакомилось
как можно больше участников рынка PR и тех, у кого об этой сфере
деятельности существует какое бы то ни было определенное мнение.
Те, кто пожелают ответить на вопросы В. Пелевина, могут присылать
ответы в редакцию по e-mail: sovetn@cityline.ru
x x x
Я обращаюсь к вам, чтобы попытаться вместе ответить на некоторые
вопросы. Ответить на них, как мне кажется, довольно нелегко - ответ здесь
подразумевает не "да" или "нет", а, скорее, некоторый анализ. Я хотел бы
услышать мнение профессионалов, именно потому, что у нас самих нет ответов,
а только предположения. Основная тема разговора, если поставить ее
максимально широкко, это соотношение реальности и имиджа. Меня так же
интересуют вопросы, связанные с определением того, что такое общественное
сознание с точки зрения PR-технологов и где лежат границы допустимого
манипулирования им.
1. Информационное пространство переполнено имиджами, которые давно
живут собственной жизнью. С экономической точки зрения имидж - это
коммерческий продукт, имеющий определенную стоимость, причем стоимость тем
выше, чем выше эффективность этого имиджа. С другой стороны, общество до
некоторой степени верит в имиджи, считая, что это информационные образы
реальности. Но если имидж не отражает реальность, а модифицирует ее, его
уже нельзя назвать имиджем, то есть образом. Возникает вопрос - если это
образ, то образ чего? Мы имеем дело с феноменом труднопостигаемой природы -
отражением, существующим незавимсимо от отражаемого. Этот феномен правильнее
называть не имиджем, а "виртуальным информационным объектом". У этого
выражения, кстати, такая же аббревиатура, как у "временно исполняющего
обязанности", "врио". Кроме того, ясно чувствуется связь со словом "врать".
Именно виртуальные информационные объекты и заполняют центр политической
жизни - голосуя, люди выбирают из их набора. Корректно ли вообще употреблять
слово "имидж" по отношению к достаточно произвольной галлюцинации,
наведенной политтехнологами на основе уловленных ожиданий избирателей? Что
это такое - "имидж"? Не получается ли так, что наши родители должны были
выбирать из одного полумертвого, но настоящего Брежнева, а мы выбираем из
десяти разных галлюцинаций, не зная, что за этим стоит? Можно ли назвать
такую систему направления демократией, не имеем ли мы дело, скорее, с
имагократией, если воспользоваться термином Чеслава Милоша, или с
PR-кратией? Как вы относитесь к тому, что политическая жизнь эволюционирует
в эту сторону и к чему, по-вашему, может привести эта эволюция?
2. То, что имидж является коммерческим продуктом, приводит к тому, что
происходит инфляция имиджей. Они выцветают, если постоянно не вливать в них
новые деньги. Кроме того, они постепенно разрушаются компроматом и перестают
вообще вызывать в людях какие-то чувства, кроме глухого омерзения. Не ведет
ли инфляция имиджей к тому, что у людей окончательно пропадает вера в
продукты политтехнологий? Не замечают ли профессионалы этой тенденции,
которая может проявиться, например, в растущей непредсказуемости и
неуправляемости электората, в том, что отработанные и надежные технологии
вдруг дают сбой? Не проявляется ли эта тенденция в том, что технологии
становятся одноразовыми, как шприцы?
3. В силу своей природы человек не имеет прямого контакта с
общественным мнением - он может лично ознакомиться только с мнением другого
человека. Общественное мнение - одна из глосс информационного пространства.
О содержании общественного мнения люди узнают из СМИ, причем рейтинг
считается его единственной объективной характеристикой. Картина
общественного мнения, созданного на основе рейтингов, внедряется в сознание
электоральной единицы, которая всегда подсознательно отождествляет себя с
большинством, поскольку в массовом сознании именно большинство является
носителем моральной истины. Возникает положительная обратная связь, которая
ведет к дальнейшему росту рейтинга, и т. д. Не является ли общественное
мнение, созданное имиджмейкерами на основе рейтинг-технологий, имиджем
общественного мнения? Не ведут ли рейтинг-технологии к формированию в
сознании электоральной единицы имиджа избирателя, который впоследствии и
будет выбирать между имиджами политиков? И не правильнее ли в таком случае
говорить не о выборах, а об имидже выборов? Насколько прозрачны и доступны
для общества способы сбора информации о состоянии общественного мнения?
Зачем, с коммерческой точки зрения, вообще заниматься изучением того, что
дешевле изготовить? Должны ли технологии определения рейтингов быть
прозрачными для общества?
4. Если расширить предыдущий вопрос - принято считать, что в советском
обществе общественное мнение являлось высшим моральным критерием. Именно в
этом его ценность. Это некая главная инстанция, причем иерархически она в
некотором смысле даже серьезней, чем государственная власть. В идеале
демократия - это самоуправление общества на основе общественного мнения. Но
мы уже говорили о том, что в реальном кошмарном мире общественное мнение
существует только в качестве медиа-продукта, или сообщения о состоянии
общественного мнения. По сути, общественное мнение и есть это сообщение.
Насколько ценно для общества сформированное за деньги общественное мнение?
Должно ли так быть при демократии? На что мы опираемся на самом деле, когда
сначала формируем общественное мнение, а потом говорим, что опираемся на
него? Как может общество защитить себя от попыток подделать его мнение?
5. Насколько осознают сами политтехнологи возможные результаты своей
работы? Не имеем ли мы дело с разработкой и производством оружия массового
информационного поражения, о мощности которого могут не догадываться даже
его разработчики? Не являются ли современные технологии обработки массового
сознания развитием разработок геббельсовской и сталинской пропаганды?
6. В средствах массовой информации часто пишут, что будущие выборы
станут парадом новых политтехнологий. Не поясните ли вы, как профессионалы,
о чем идет речь? Чего нам ожидать и как нам защищать свой разум?
7. Известно, что среди технологий, используемых в PR, имеются методики
принудительного управления сознанием, такие, как НЛП. Хороший коммуникатор
вроде Рейгана или Жириновского пользуется техникой НЛП неосознанно. Поэтому
к таким людям не может быть претензий - эти своего рода талант, кторый
человек применяет интуитивно. Но совсем другое дело, когда методики
шизоманипулирования изучаются и применяются сознательно. Мы говорим о таких
технологиях НЛП, как reframing, confusion (разрыв шаблона), double bind и
более серьезных. Вопрос для профессионалов, потому что мы не собираемся
здесь обучать этим техникам тех, кто с ними не знаком. Люди, подвергающиеся
действию этих технологий, не должны о них знать - в противном случае
применение этих методов теряет смысл. Нормально ли такое положение вещей?
Должны ли быть PR-технологии полностью прозрачны для общества и возможно ли
это? Можно ли создать независимую структуру, которая информировала бы
общество о том, как на него действуют PR-технологии и как обрабатывается
общественное сознание?
8. Вопрос о внутреннем мире политтехнолога. Известно, что для того,
чтобы заставить поверить во что-либо других людей, необходимо хотя бы на
секунду поверить в это самому. PR-специалисты поочередно обслуживают силы
противоположные или серьезно несовпадающие друг с другом. Не приводит ли к
крайнему цинизму или шизофрении профессиональная необхоидмость
последовательно (а в идеальном для бизнеса случае - одновременно)
отождествляться с таким количеством полярных мнений? Как защищают себя
PR-технологи от этого психически опасного аспекта собственной деятельности?
Можно ли говорить о внутренней PR-работе с самим собой? Доставляет ли им
наслаждение осознание того, что они могут привести к власти любого идиота?
Презирают ли они своих клиентов?
9. Общественным мнением манипулируют в интересах тех, кто платит за это
деньги. Но при этом объектом манипуляций становится сознание других людей.
Любого человека возмутило бы, если бы по чьему-то заказу ему вдруг сделали
татуировку на лбу. Но почему общество должно разрешать татуировать свое
созанние, да еще бесплатно? Рекламлоках, а в созании людей. Почему заказчик
любого вида рекламы не платит отдельным гражданам за размещение своей
информации в их сознании? При установке рекламного щита происходят
отчисления городской архитектуре, ГАИ, охране президента, балансодержателю и
т.д. - все в доле, кроме членов target group. С ними этот вопрос даже не
обсуждается. В чьей собственности вообще находится сознание человека в
условиях рыночных отношений? Может быть, есть смысл создать союз гарждан,
принудительно подвергнутых PR-воздействиям? Кто защищает интересы и права
граждан как объектов PR-манипулирования?
10. Как получилось, что PR-технологи стали так трепетно относиться к
своему имиджу в общественном сознании, что даже провели PR-акцию с
подписанием некой хартии? Ведь никто еще не проводил черных PR-кампаний
против PR как такового, значит, специалистов не устраивает тот образ,
который сложился в обществе объективно. С другой стороны, некорректно
обвинять во всем политтехнологов - у них такие заказчики, и их деятельность
- просто опрос. Целью большинства политиков не является утверждение таких
ценностей, как экология или либерализм, патриотизм или почвенничество. Цель
- получить ресурс власти под ресурс денег. Поэтому PR-специалисты не могут
быть моральнее или порядочнее своих заказчиков. Или все-таки могут?
Виктор ПЕЛЕВИН